Валентина Викторовна Петренко заразилась в ноябре 2020 года.
Первые симптомы появились 27 ноября.
С начала болезни и высокой температуры скорая к ней не ехала, говорили вызывать врача на дом. По телефону вызвать врача невозможно (дозванивались два часа). В скорой сказали оформлять вызов врача, приехав в поликлинику.
Первый врач приехал 1 декабря. Поставил ротовирусную инфекцию, дал больничный на 4 дня. За эти дни ничего не изменилось, стало только хуже.
4 декабря нужно было закрывать больничный (кстати, что теперь с ним — неизвестно). Конечно, в таком состоянии ехать в поликлинику — ненормально. Аналогичным образом был вызван врач на дом. Новый врач высказала подозрение на воспаление лёгких, направила срочно на флюрографию. Это вообще что даёт при COVID-19? Да и где её делать в субботу? Направлением служила просто квадратная бумажка 5x5 см с печатью врача, без указания того, куда с ним обращаться.
Через какое-то время она была доставлена сыном Виктором в приёмный покой. Там сказали, что у них «чистая зона» и отправили в инфекционное отделение. В инфекционном отделении сказали, что, естественно, аппараты обследования не в их здании, вернули обратно в приёмный покой. Там на это сказали — мол, идите и стучитесь со стороны реанимации. Там открыли, даже сделали рентген лёгких, хотя были очень удивлены происходящим. Куда дальше идти? Они не знают, описание снимка не сделали. Да и не знают о том, работает ли доврачебный в субботу.
В поликлинике в регистратуре отправили к терапевту на пятый этаж. Лифт в больнице не работает! И человека с воспалением лёгких пришлось вести по лестнице. В снимках терапевт не разбирается. Послушала и сказала, что COVID-19 и двухсторонняя пневмония. Дала направление на госпитализацию в инфекционное отделение. А там в свою очередь большими буквами на двери написано, что с направлениями от терапевта не принимают, только со скорой.
Вызвали скорую. Скорая ехала 12 часов, приехав в час ночи. Валентину Викторовну разбудили в поту, осмотрели. Температура на тот момент была 37,5. Сказали, что она уже должна идти на поправку, да и мест в инфекционном отделении нет. После чего уехали.
На следующий день опять температура — уже 39. Сын повёз платно делать КТ лёгких. Оно показало высокую вероятность вирусного генеза, двухстороннюю пневмонию, поражение лёгких 40%. Сказали, что с этими показаниями рекомендована госпитализация.
Сыну удалось выяснить то, по каким критериям Минздрав определяет необходимость госпитализации для бригад скорой помощи. Оказалось, что есть полное соответствие им: температура 38,5 больше трёх дней, сопутствующие заболевания (хроническая гипертония и сахарный диабет), поражение лёгких больше 25%.
Было решено, что если к следующему дню (понедельнику) ничего не изменится, то нужно вызывать скорую и добиваться госпитализации.
7 декабря. Температура уже десять дней 39 с переменным успехом. До скорой помощи не дозвониться — линия перегружена. Приняли заявку через единый телефон службы спасения — 112.
Позвонили на горячую линию по коронавирусу, чтобы узнать о том, что делать, если в Обнинске не будет мест. Там рекомендовали узнавать то, где в ближайших городах есть места дали телефон областного Минздрава. Он не работает. По другому номеру Минздрава звонили, тоже бесполезно.
Ждали скорую несколько часов. Валентина Викторовна стала задыхаться. К этому моменту у Виктора по личным каналам появилась возможность отвезти её в другой город. Он позвонил в скорую, чтобы узнать статус своего обращения, перечислил снова все симптомы и указал, что необходима госпитализация. Сказали, что скорая должна скоро приехать. Спросил о том, есть ли у них места, так как ему это выяснить нигде не удалось. Сообщили, что мест нет, и только у них есть возможность «пробивать» наличие мест в других городах.
Виктор отменил скорую. Принял решение везти Валентину Викторовну самостоятельно, так как времени на ожидание уже не было. Как и уверенности в том, что её куда-либо определят на госпитализацию.
Сложилось впечатление, что никто из врачей на своём участке не понимает того, что делать в целом. Получается, что все участки проблемы, в том числе и федеральные, не имеют работающих протоколов действий. Как такое возможно, если это не специально? Зато статистика хорошая? Все больницы переполнены. Куда звонить, кому писать, если нет связей?
Всё сводится к тому, что реально больные люди должны мотаться по больницам, разнося болезнь и зарабатывая себе осложнения. Как при этом можно надеяться на улучшение ситуации с пандемией в стране?
На 7 декабря было состояние средней тяжести. С утра стало тяжелее дышать.
| Коронавирусная инфекция COVID-19 |
